Все интернаты для инвалидов находятся, только черт и начдепартамента по социальной защите, знают где. Поэтому львиная доля времени таких упрямых ослов, как я, которые непременно хотят помочь кому-то — проходила в то время на ночных вокзалах. Самый любимый вокзал — Знаменка. В нем как-то уютно, по-домашнему, и городок такой — словно в детство вернулся. И песня наивная и добрая звучит на вокзале. Сидеть на нем, в ожидании позднего поезда, почему-то было нетрудно. Может еще и потому, что рядом сидела, можно сказать, боевая подруга — которая ехала в диаметрально противоположную сторону — ее поезд отходил чуть раньше, но не настолько чтобы вкусить жидкую похлебку (читай: горький хлеб) волонтера-одиночки. Чувство локтя, ощущение родства — всякие такие штучки они как-то скрашивают ночной период нашей жизни. Но вот на вокзале Запорожья я была одна — всегда. Сидеть в платном зале на диване можно. Лежать — не дай бог. Дежурная с видом «сейчас отобъю почки» дергала всякого, кто сваливался на бок, еще даже не задрав на драгоценные кожзамы своих ног. Осоловевшая от бессонья, читала украинский современный роман. И так прониклась происходящим в нем — что этот вокзал в чужом и чуждом мне городе, предрассветный час, злобная молодая дежурная и звук закипающего чайника — показались мне совершенно нереальными. Они вроде как и были — но где-то в другой плоскости, в которой почему-то очутилась и я. Ощущение нереальности дополняла задача по поездке в интернат — за тридевять земель даже этого тридевятьземельного странного вокзала. Необходимость делать там что-то нереальное — в затерянном захолустье внедрять хоть какие-то понятия стандартов жизни для, богом и начдепартамента соцзащиты, забытых детей. Я ощущала тело, его положение и нахождение — но нет — это не могла быть Я! Я должна была спать!!! В уютной кровати, в тихом доме, на чей порог никогда бы не ступила нога царицы запорожского вокзала — дежурной платного зала ожидания - и мне никуда не надо было ехать! Гротескным концом ирреальности происходящего (и я до сих пор, хотя и видела, не могу поверить в это до конца!) стало вошедшее на двух костылях в зал Нечто. Оно стояло у стойки дежурной и тихонечко колыхалось из стороны в сторону. И ничего не говорило. Оно было одето в холщовую мешковину стиля средневековья, подпоясанное какой-то веревочкой, одолженной в музее истории русского крестьянства. На пояске болталась привязанная для сбора мелочи — кружка. Сейчас мне даже интересно, монеты какого образца там были.

Лица я не видела — оно ушло во тьму капюшона — словно в зал ожидания в поисках своего коня вошел всадник без головы — из капюшона веяло пустотой! Ущипните меня — это был не сон. Никогда и нигде я не видела ничего подобного. Я ненавижу запорожский вокзал.