Лiкар.iнфонд

Лiкар.iнфонд
Home / МБФ «Ликар.инфонд» / СМИ о LIKAR.INFUND / Кто они – нынешние волонтеры?

Кто они – нынешние волонтеры?

 
РЕЙТИНГ: 8351

Волонтеры бесплатно помогают клиникам и детским домам... Собирают деньги на операции для людей, которые не являются их родными и друзьями... На такой альтруизм способен не каждый. Может, они – подвижники? Святые? Вот только не дает покоя один неудобный вопрос: что ими движет? Что побуждает ходить туда, где боль, страдание и смерть?
Кто они – нынешние волонтеры?

«Не жди благодарностей. Не возносись. Не ревнуй. Не борись за сферу влияния. Помни о том, что ты пришел сюда по своей доброй воле, поэтому не требуй вознаграждений, ни материальных, ни моральных. Ты всегда получишь большее… Но помни, что ты можешь уйти, если тебе тяжело. Не кори себя за ошибки, а немедленно и трезво их исправляй…» – эти фразы я вычитала в Кодексе волонтеров. Оказывается, есть такой. И каждый человек, решивший помогать другим, принимает этот свод как закон…
 
Мне довелось столкнуться с ними. Это Наталья Шаульская из Черновцов, пережившая рак груди и сегодня поддерживающая других женщин с тем же диагнозом. Лариса Лавренюк, потерявшая маленького ребенка и открывшая благотворительный фонд помощи онкобольным детям «Краб». Это наши героини. И многие другие люди, которые не любят, когда о них говорят, и не рекламируют свою деятельность.

Очень не хочется впадать в пафос – хочется просто понять. Что побуждает людей делать все это? Ведь очень тяжело и страшно видеть глаза малышей в детдомах, сидеть у кровати неизлечимо больного человека… Может, волонтеры – это какая-то особенная порода людей? В характере которых есть редкая черта, отличающая их от других? На эти вопросы я попыталась найти ответы.
 Лариса Слюнченко

 
Лариса Слюнченко (на фото справа), исполнительный директор фундации «Ликар.инфонд»
 


Я получаю больше, чем отдаю

 
«Зная о том, что ребята в детдоме спят на гнилых матрасах, я получаю такой эмоциональный пинок, что не могу сидеть!» – говорит Лариса. Три года назад она потеряла дочь. Помощь другим деткам вернула Ларису к жизни.

«Есть люди, которые помогают тайком от своей семьи. Почему? В нашем обществе не все понимают и одобряют такие поступки», – спокойно рассуждает Лариса.

Она молода и красива. И очень энергична. Сегодня Лариса Слюнченко – исполнительный директор фундации «Ликар.инфонд». Во многом благодаря ей состоялась и оформилась эта организация. Ныне под опекой волонтеров фонда находятся 72 ребенка, нуждающихся в срочной помощи, а также 38 детских учреждений Украины.
 
На ее столе – три мобильных телефона, ноутбук. Телефоны трещат почти беспрерывно, Лариса просит прощения и время от времени что-то быстро пишет по электронке.

– Часто звонят и говорят: «Хочу стать волонтером! Могу помочь работой, могу деньгами». Я отвечаю: «Не надо деньгами». – Почему? – я, как и большинство людей, уверена, что на этом строится работа всех благотворительных фондов.
 
– Помогите своими знаниями, временем – ведь это гораздо дороже купюр. Мы ждем учительницу или бухгалтера, которые могут почитать больным детям сказку. Художников или дизайнеров, которые проведут с ними урок рисования или разработают листовку. Каждый человек может помочь. В нашем деле просьбы оказать материальную поддержку многих раздражают.

Недавно делала рассылку для акции «Монетки собирай – деткам помогай» и получила гневное письмо от незнакомой женщины. «Какое вы имеете право лезть в мой карман? – возмущалась она. – Обращайтесь к депутатам и спонсорам – это их касается!» Это письмо мы разместили на нашем сайте – критику не скрываем. Почему я обращаюсь к людям, а не к депутатам? Потому что считаю: то, что происходит в наших больницах, касается всех нас. Туда может попасть ваш ребенок. И за его жизнь отвечают не только врачи, но и мы с вами…

Она говорит об ответственности каждого – и имеет право на эти слова. Несколько лет назад у Ларисы была совсем другая жизнь. Она работала топ-менеджером, родила дочку Машу… А потом случилась драма.
 
«У каждого – своя история»
 
– Лариса, вы можете сейчас об этом говорить?
 
– Уже да. Я была в декрете. Моей Маше был год и два месяца, когда она заболела. Это была кишечная инфекция. Вызвали врача, назначили лечение. Но заболевание – у маленьких детей так часто бывает – дало осложнения, началась почечная недостаточность. Сменив две клиники, мы оказались в Охматдете. Новые испытания, новые уроки. Теперь я вижу, насколько мы неграмотны и не знаем своих прав и прав наших детей. Дочь лежала в отделении интенсивной терапии, была в сознании. Но по правилам клиники родителей туда не пускали! Мы месяц не видели дочку, равно как и другие мамы и папы. Больничная инструкция стала нормой, но такой нормы не существует! А ведь Маше тогда были необходимы родные люди!
 
Потом доктор пригласила нас: «Зайдите, поговорите с дочкой, – сказала она. – У девочки сильнейший эмоциональный подрыв. Она вялая, ничего не хочет и бороться не в состоянии». Просто она была слишком мала, чтобы оставаться одной. Такая разлука ее сломала… Кстати, ей действительно стало лучше, когда мы с мужем стали заходить в отделение. Но ненадолго.

Тогда я не могла понять многих вещей: почему нет автоматических капельниц, современных аппаратов, заменяющих работу почек? Выяснилось, что в отделении Охматдета всего один такой аппарат – из-за высокой стоимости клиника не может приобрести больше. А детей, нуждающихся в этом аппарате, было 5-7 одновременно. Да, 60 тысяч гривен – сумма большая. Но жизнь ребенка гораздо дороже! Если бы нам, родителям, сразу сказали, что необходим такой аппарат – мы бы влезли в долги и через друзей нашли бы деньги. Ситуация ухудшалась с каждым днем. Когда мы поняли, что шансов в Украине у нас нет, при помощи друзей мы с дочкой улетели в Израиль. Но было поздно, через 11 дней она ушла. В Украину я вернулась уже одна».
 
«Мой пропуск в жизнь»
 
В такой ситуации все повторяют одно нелепое словосочетание: надо жить дальше. А как жить? Чем заполнить пустоту? А главное – зачем?..
 
Через все это Лариса прошла. Не замкнулась. Не озлобилась. Не стала искать и наказывать виноватых (хотя вполне могла бы). Почти сразу нашла в интернете сайты и форумы, созданные такими же родителями, потерявшими своих детей. Вернулась на работу. Но уже чувствовала, что жить по-прежнему не сможет.
 
«Через какое время вы стали ездить по детским домам?» – спрашиваю.

«Недели через две. А что – на кладбище ходить?! Можно, конечно. Но я знала, что моя дочь уже не там…»

Как-то Лариса наткнулась на сообщение волонтера, что у деток Боярского дома ребенка нет овощей и фруктов – случились перебои с поставками. «Посоветовалась с мужем, обзвонила друзей – и через несколько часов мы уже везли туда мешки с овощами и фруктами. Люди очень быстро вовлекались! Одна женщина написала: приезжайте, у меня сад от яблок ломится – заберите детям. Звонили другие – предлагали помощь, продукты, деньги… У каждого свой спасательный круг – помощь детям стала моей соломинкой, моим пропуском в жизнь после страшной потери».

Лариса все больше сил и времени посвящала тем, кто нуждается. Без волонтерской деятельности она уже свою жизнь не представляла. Через год ей и другим добровольцам сказали: вас 400 человек – вам надо зарегистрироваться. Так возникла фундация «Ликар.инфонд». Сегодня они помогают 38 детским домам, 15 больницам, 72 детям, страдающим ДЦП, болезнями крови и почек, нарушениями обмена веществ, гепатитами.
 
«У меня нет слова «жалко»
 
«В отделение токсикологии Охматдета, где лечили мою Машу, я все-таки вернулась, – рассказывает Лариса. – Сначала мы урегулировали вопрос о проведывании детей в реанимации. И теперь на дверях всех реанимационных отделений Охматдета висит график посещения деток. Наверное, заведующему отделением было сложно понять, чего я хочу. Но я вернулась, чтобы помочь. Создать для детей с почечной недостаточностью и медперсонала достойные условия. Врачи и родители должны уважать друг друга, знать свои права и обязанности. Ведь коснуться эта беда может любой семьи – и уже не будет времени вспоминать депутатов и госбюджеты. Нужно будет действовать, спасать родного человечка».

Фонд уже не в первый раз проводит акцию «Монетки собирай – деткам помогай». На собранные средства закупается оборудование, медикаменты. И даже самое элементарное: мыло и средства гигиены. Главный посыл акции – помощь не бывает маленькой.
 
Лариса говорит о простых вещах. Например, о том, что во многих странах милосердие прививают с детства: тинейджеры час в неделю проводят в муниципальных клиниках, читают больным людям книги, общаются, чтобы те не чувствовали одиночества и тоски. И я понимаю, что так должно быть. Но сама не могу переступить порог детского дома. Боюсь увидеть глаза малышей. Услышать их вопрос: «Ты моя мама?», на который у меня нет ответа…

Я говорю об этом Ларисе – она не удивляется: «Да, такие люди встречаются. Они передают вещи и деньги, но сами не идут. Через это надо пройти. Понимаете, у меня нет слова «жалко» – есть «нужна помощь».

Зная о том, что дети спят на гнилых матрасах, я получаю такой эмоциональный пинок, что не могу сидеть! Не могу отойти в сторонку и тихо страдать. Делаю все, чтобы такие матрасы исчезли из этого конкретного детского дома! Люди ужасаются и боятся – а я знаю, как действовать!»
 
Лариса СлюнченкоСреди волонтеров много тех, кто потерял родных. Есть такие, кто чувствует потребность помогать. Некоторые эмоционально перегорают – и через несколько лет прекращают эту деятельность…

Лариса же нашла дело своей жизни. Планов у нее – громадье. Она воспитывает свою младшую дочь Наташу – девочке три года. И уверена, что все у них будет хорошо.
 
– Лариса, сколько вы зарабатываете в фонде?

– Ничего, – ее брови ползут вверх от удивления. – У меня есть небольшие сбережения. Полгода назад я уволилась со всех работ, потому что нужна здесь. Теперь занимаюсь только фондом. А деньги всегда смогу заработать фрилансом. Конечно, нам нужны сотрудники и средства на зарплату. Это важно для улучшения работы фундации.
 
– Что вам дает волонтерство?

– Это эгоизм в чистом виде. Когда видишь, как в глазах родителей появляются слезы радости – это очень много. Когда помогаешь спасти ребенка и он потом улыбается – это дорогого стоит. Я получаю гораздо больше, чем отдаю, поверьте…

И мне становится ясно, что и сейчас Лариса спасает свою Машу. И в каждом выздоровевшем ребенке она видит свою дочь… 

 

Наталья Босак

Наталия Босак, волонтер фонда «Дар Надежды»

 

«Дети должны жить!»

Многие люди не ждут признания – они просто дарят ребятам детство, которое не могут отменить даже больничные стены». Идеализировать нас не надо! Волонтеры – такие же люди, как и другие, – сразу же говорит Наташа.

– Но ведь вы по доброй воле идете в клиники, где боль, страдание, смерть… Согласитесь, не все готовы к такому.

Да, не все. Но кроме боли и страдания, там есть свои радости и надежды, там дети и родители, там замечательные врачи.

– Что же такое волонтерство?

– Милосердие. Зайдите в отделение, посмотрите на ребят. Понимаешь сразу, что есть единственные ценности – жизнь и вера. Зная, что рядом есть больные дети, делать вид, что такой проблемы не существует, – лицемерие. Ты отдаешь тепло и любовь – и взамен получаешь то же самое!

Маленькие подопечные

Мне казалось, что волонтерами просто так не становятся. Должна быть сопричастность. Наташа согласилась со мной лишь отчасти: «Мне кажется, каждая семья в нашей стране так или иначе сталкивается с онкологией. У меня дедушка ушел от этой болезни, свекровь умерла у нас на руках».

Четыре года назад Наташа случайно попала на сайт www.donor.org.ua, куда стекается информация о детях, больных раком.

Наткнулась на статью о Киевской областной больнице. Люди просили помощи: кому-то нужна была коляска, кому-то памперсы. Наташа обзвонила подруг, собрала деньги и отвезла их. С этого началась ее деятельность.

– Какие они, детки, что там лежат?

– Обычные, как и все другие. Разве что одинаково лысенькие, но от этого не менее красивые. А еще очень непросто смотреть им в глаза: там стерта грань между детской непосредственностью и опытом страданий, если можно так сказать. Эти дети уже не плачут, когда у них берут анализы или делают им болезненные пункции. Радуются, когда к ним приходят гости. Обнимают, целуют, дарят свои рисунки, поделки.

И ждут тебя опять.

– Помните первого ребенка, которого опекали?

– Это был мальчик Саша из многодетной семьи. Ему было семь лет, в клинике с ним была бабушка Нина Григорьевна. Мы познакомились с его лечащим врачом, расспросили о необходимых медикаментах. Собирали деньги – лечение онкоболезней очень дорогое. И через долгих девять месяцев Саша уехал домой.

Главное правило волонтера – быть честным. Сегодня не все доверяют фондам – но иногда только через них можно перечислить деньги. «Несколько лет назад в отделении проходил лечение 15-летний Артем, – вспоминает Наташа. – Его мама умерла от рака, остался младший братик и отец, который детьми не занимался.

Кроме самого главного – медикаментов и доноров – мальчика нужно было одеть, обуть, накормить. Ни на Артема (он несовершеннолетний), ни на отца счет открывать было нельзя. Вот в таких ситуациях мы и предлагаем перечислять деньги на счет фонда (или если необходимо купить дорогостоящее оборудование, когда деньги приходится собирать не один месяц). Артем пролежал больше года. Но выздоровел – дай ему Бог здоровья и долгих лет».

Волонтерствовать можно по-разному. В детском отделении онкогематологии Киевской областной больницы с детьми занимаются арт-терапией и английским языком. Одна замечательная женщина приносит вкусные домашние обеды. Кто-то приходит с подарками для детей, кто-то с медикаментами. Бывают в отделении и клоуны, устраиваются поездки в дельфинарий.
 
«У Бога нет на земле иных рук, кроме рук человеческих»

Она считает, что в деятельности волонтеров нет ничего необычного. Они просто собирают средства, закупают медоборудование, препараты, реактивы для анализов. К примеру, в отделении онкогематологии Киевской областной больницы лежат до 40 ребятишек. Как понять: кому нужна срочная помощь? Кто возьмется это решить? Поэтому волонтеры помогают отделению в целом, полагаясь на мнение докторов.

«О врачах нашего отделения могу говорить долго! Они настоящие профессионалы и просто замечательные люди! При полной несостоятельности нашей медицинской системы, отсутствии многих медикаментов, устаревшем оборудовании они находят силы и возможности лечить наших детей.
 
Даже в таком тяжелом отделении они остаются светлыми и открытыми людьми». Не всех деток удается спасти. Но об этом говорить не принято. Наташа рассказывает, как на руках врачей уходят дети. Мальчишки и девчонки, к которым доктора успевают привязаться… Мы беседуем почти два часа. Наташа все время повторяет, что в волонтерстве нет ни подвига, ни подвижничества. Настаивает, чтобы я писала честно, без
пафоса и трескучих фраз. Она навещает своих подопечных раз в неделю и говорит, что хотела бы чаще дарить детям праздник. При этом у Наташи есть семья, постоянная работа, друзья. У меня остался последний вопрос.

Самый сложный. И на него я получаю очень простой и лаконичный ответ: «Эта болезнь отнимает у нас детей, а у детей – жизнь. Мы приходим помогать, и если нам удается спасти ребенка – значит, есть смысл в том, что мы делаем. Каждый отвоеванный день, месяц, год жизни ребенка стоит всех наших совместных усилий. Когда бывший маленький пациент приходит с шевелюрой, веселый и розовощекий, – это наше счастье!»

Этих женщин свело общее горе. Они познакомились в больнице, где лежали их дети. Шансы, что дети выживут, были ничтожно малы. Они вместе молились Богу, взывая к милости и состраданию. Один ребенок выжил, второй умер.

Я познакомилась с этими женщинами через несколько лет после трагического события. Одна мне жаловалась на то, что жизнь несправедлива. Что у нее разрушена семья, что нет денег, а по ночам до сих пор снятся кошмары. Она обижалась на людей, которые бросили ее один на один с печальными воспоминаниями, которым нет дела до ее проблем. Мы пили на кухне чай, а в комнате заливался смехом ее ребенок… Да, это был рассказ женщины, чей малыш остался жив.

С другой мы встретились в больнице, где она проводила праздник для больных деток. «Им нужно больше радоваться, чтобы выжить», – сказала она. Потом она организовала концерт органной музыки, средства от которого пошли на закупку оборудования и медикаментов. Потом свозила детей в театр и зоопарк, организовала занятия по арт-терапии. Она жила в другом городе, но часто приезжала в больницу, тратя на дорогу по нескольку часов. Она всегда улыбалась, для каждого находила доброе слово. И ее оптимизм не был наигранным. Она словно светилась счастьем…

У меня есть знакомые, которые должны бы быть довольны жизнью: у них есть семья, интересная работа, свой дом, хобби и деньги. Но они рассказывают, что им тяжело вставать по утрам, что нет ни сил, ни энергии что-то делать. И что скорей бы наступила пятница, а там выходные, когда можно отключить мобильный и отоспаться…

И есть другие, которые часами могут говорить о своей деятельности. Юлия, которая уехала в Кению, чтобы помогать африканским детям. Елена с Александром, которые основали детский дом семейного типа. Александр, который помогает деткам с синдромом Дауна… У них столько сил и вдохновения, столько планов и идей!

Мы так стремимся быть счастливыми. Но можно ли стать счастливой, думая только о себе?

Из истории волонтерства

Во все времена находились люди, которые строили приюты для сирот, обездоленных и больных. Жертвовали состояния. Работали при монастырях и госпиталях. Помогали возводить храмы. Но о волонтерстве как движении впервые заговорили около 100 лет назад. В 1920 году молодые люди из Франции и Германии добровольно собрались под Страсбургом, чтобы бесплатно отстроить фермы, разрушенные во время Первой мировой войны. Обыватели считали их максималистами. А газетчики назвали их деятельность «социальным феноменом».

Волонтерское движение в мире

В 1998 году в США более половины граждан были заняты в добровольческих организациях. Если учесть тинейджеров старше 16 лет, то в движение вовлечено 79 % американцев.

19 % французов имеют опыт работы в волонтерских организациях. Из них более 60 % делают это постоянно. 46 % человек признались, что испытывают потребность помогать другим.

34 % населения Германии (каждый третий человек) является волонтерами. Многие из них считают добровольческую деятельность ценным жизненным опытом и посвящают ей в среднем 15 часов в месяц.
 

http://edinstvennaya.ua/view/1977/

Автор
Татьяна Постольникова